|
|
| | -Ну а теперь посмотрим, какая из тебя девочка получится! - Он переместился мне за спину, и я почувствовал, как его руки стаскивают с меня трусики, и начинаю массировать мою попку, одновременно растирая ее чем-то масляным. Я не успел даже ни о чем подумать. Вдруг он навалился на меня, и я почувствовал, как в попу мою входит что-то горячее и пульсирующее. Постояв секунду, он начал двигаться вперед и назад, ритмично прижимая меня к себе, а я все еще не мог оправиться от шока. Больно мне не было, было странно, как будто я стал девчонкой, и еще очень приятно. Я даже стал потихоньку постанывать от удовольствия, чем, по-моему, совсем добил моего мужчину. Потому что он на секунду замер, а потом начал с силой в меня кончать. И, словно повторяя его, я тоже начал кончать, прямо на ковер, хотя ни разу за вечер так к себе и не прикоснулся. | | |
|
|
|
| | Падре выдернул хуй, и перед возбуждёнными предельно учениками его зазияла необычайно раскрытая дыра тёмного дна беложопой очаровашки-девицы. "Пьер, давай! Успеешь собрата ебать... ", всё в том же бессловесном ключе кивнул падре Климент, ухватываясь крепко за женскую задницу, ещё более приближая её к окошку и растягивая ещё сильнее руками. | | |
|
|
|
| | - Лада в свою бывшую иноземную коллегу заклятья направляет, лицо злобой перекошено, а Афродита стоит, улыбается - с неё как с гуся вода. Но всё-таки пошатнулась и спиной о ель опёрлась, чтобы не упасть, и тогда нахмурилась строго так. От дерева отшагнула, волосы, к смоле прилипшие дёрнула, этот испачканный локон от головы отняла, на две части разделила и на руки намотала. В мгновение ока оказалась за спиной Лады и по заднице её дважды легонько пошлёпала. В плечи подтолкнула, и ведьме пришлось руки вытянуть, чтобы в дерево лицом не угодить. Так и осталась стоять: ладонями к стволу, а ногами на дёрне. | | |
|
|
|
| | Ей было больно и хорошо. хотелось продлить этот миг. Сашка осторожно вынул член из попы мамы. И сразу же из отверстия ануса вылилась сперма. Зрелище достойное кисти знаменитого художника. Утомленная фигура лежащая на спине. Растрепанные и разбитые отверстия, сперма излившаяся из ануса. Томный, удовлетворенный взгляд. Не дурацкое аниме, а произведение гения. "Познание женщины. " Как вам такое название? Сашка осторожно опустил мамины ноги на кровать. Он был весь в поту. Прилег рядом с мамой, лаская рукой ее груди и влагалище. Ирина немного полежала, встала прикрыв анус ладошкой и пошла в туалет. Сашка представил сёбе, как из мамы выливается оставшаяся сперма и его "боец"обнаружил шевеление. Он дождался когда мама пойдет в ванную и присоединился к купанию. Забрав у мамы мыло и мочалку, он сам купал маму. А потом Ирина купала его. Вытираясь она нежно прикасалась к его телу. Вот ее рука взяла член, тот встрепенулся и набух, но не до конца. | | |
|
|
Рассказ №2394
Название:
Автор:
Категории:
Dата опубликования: Вторник, 02/07/2002
Прочитано раз: 18111 (за неделю: 1)
Рейтинг: 88% (за неделю: 0%)
Цитата: "Ей было плохо. Кружилась голова, солнце било в затылок, рука, онемевшая еще утром, порой взрывалась колокольной болью. В глазах копилась спасительная темнота, и, собравшись в кулак, прогоняла жару коротким освежающим забытьем. Она точно знала, который час, и это было ужаснее всех остальных мук. Отвратительные часы, в которых не осталось ни одной царапины на циферблате, которую она не прокляла бы, тикали, и секунды муравьями карабкались по ее воспаленной коже, без цели, мерно, терпеливо, шевеля у..."
Страницы: [ 1 ]
Ей было плохо. Кружилась голова, солнце било в затылок, рука, онемевшая еще утром, порой взрывалась колокольной болью. В глазах копилась спасительная темнота, и, собравшись в кулак, прогоняла жару коротким освежающим забытьем. Она точно знала, который час, и это было ужаснее всех остальных мук. Отвратительные часы, в которых не осталось ни одной царапины на циферблате, которую она не прокляла бы, тикали, и секунды муравьями карабкались по ее воспаленной коже, без цели, мерно, терпеливо, шевеля усиками стрелок. Она вспоминала вчерашнюю девочку - хорошо одетую, со вкусом накрашенную, слегка влюбленную и слегка пьяную. Как звали эту девочку? Была она или только пригрезилась, встав в сегодняшнюю очередь воспаленных видений? Среди которых был и он - ее ненаглядный дурачок, красивый и такой чистый, что сейчас ей хотелось блевать при одной мысли об этом. Особо помнилось: "Скажи только "Хватит!" - и я достану ключи". Ха! И еще раз. Ха! Погоди, милый, мы еще поиграем. Он начал праздновать труса еще вчера вечером. Тогда наручники были игрой, после головокружительного кайфа, пойманного в крайне неудобной позе, она готова была простить временные неудобства, вызванные правилами игры. Отвалившись от нее, он спросил: "у, что? Хватит?" Она неожиданно резко и злобно рассмеялась. Он смутился и сел за стол, молол чепуху, курил, выпивал и наливал ей. Она не отказывалась, курила и пила вместе с ним, стряхивая пепел в заботливую пепельницу. Жара парила их обоих, голых, уродливых в свете грошовой лампочки без абажура. Он суетился, не сдаваясь, уговаривал глазами, запирая слова сигаретой. Она молчала. Он теребил ключи, несколько раз клал их поближе к ее свободной руке. Она напилась и только хохотала, бессмысленно перекладываясь с места на место на раскаленном линолеуме. Ключи блестели на столе, ртутью перекатывались из угла в угол. Его тяготила эта игра. Он и рад был бы ее закончить, да не тут то было. Она смотрела на него, не отрываясь, и молчала. И он убрал ключи, ушел в душ. Плескался там, как тюлень, норовя забрызгать пол в коридоре. Она смотрела на ледяную росу и смеялась. По ее коже ручьями тек пот и, смешиваясь с запахом духов, взрывался по всей кухне невидимыми шутихами... аконец, его проняло. Он выскочил из ванной и набросился на нее в лучших и скучнейших традициях охотника и жертвы. Она кончила почти сразу, взорвавшись, как фейерверк, и тут же прогнала его, отбрыкиваясь ногами и свободной рукой. Он, злорадно усмехаясь над ее беспомощностью, встал рядом и добил сам себя, сопровождаемый ее пьяной руганью. Потом он предложил ей перестать валять дурака и бросил ключи на живот. "Хватит!" сказал он. "Поиграли - и будет!". Она взяла ключи и, раньше, чем он сообразил, что она делает, выбросила их в отрытое настежь окно, в жару. Он щедро плеснул себе водки, выпил и спросил: "И что дальше?" Беспомощно добавил: "В конце концов, тебе же надо будет сходить в туалет?..." Она рассмеялась, расставила ноги широко, как только могла, и, раскрыв пальцами губки, не говорящие по-русски, пустила струю, достойную Петергофа. Он вскочил в ярости, матерясь, пытаясь спастись от расстрела, но, увы, водка - не лучший друг координации, не говоря уж о реакции. Она торжествующе заорала, и он попросту сбежал из кухни. Что он делал дальше, она могла только предположить. Похоже, он искал фонарик, потом ушел на улицу за ключами, потом... Потом было утро, и с первыми лучами солнца она поняла, что игра не так очаровательна, как показалась ей вчера в пьяном угаре. "Что ж - сказал жучок под левым соском - так даже интереснее... " И началась пытка жарой. По бухгалтерски суча черными рукавами, подобрался отходняк, занес в убыток каждую вчерашнюю рюмку. Рука онемела, и собственные пальцы казались чужими. Он заставляла себя шевелить ими, понимая, что боль - признак жизни. Его не было. Уходя, он оставил ей ключи от наручников и телефон под рукой. Кроме того, он заботливо вытер все лужи, кроме той, которую она пустила случайно, как щенок, заигравшись в зачарованном месте утренним сонным пальчиком. И вот теперь, под колокольный набат головной боли, она ждала его возвращения. ужно ли говорить, что ключи снова полетели в окно?.. А что она об этом не жалела? Правильно. Я люблю тебя, умница-читатель. В 16.28 (часики, ау!) он вернулся домой со товарищи в количестве трех человек. Они, как видно, были подготовлены к тому, что их ожидает на кухне, поэтому долго бессмысленно расшаркивались в коридоре. о, конечно, в конце концов, они пришли на кухню. И она, счастливая, что вместо стоглавой летней духоты пришел четырехглавый ручной дракоша, принялась командовать им с ленивой наглостью распущенной королевы. Опустим занавес над этой сценой, оставив, впрочем, достаточно прорех для наших дотошных, немигающих, любопытных... Исполнилось ровно двадцать четыре часа с момента, когда был сделан первый ход. Ферзь, неосмотрительно названный королевой, пошел в обратный путь, чтобы в конце доски быть разжалованным в пешки... Четыре пьяных тени, слоняющиеся под окнами в поисках... Чего? Спрошу еще раз. Чего? Тень от забора - как воровской слепок ключа. Смех ведьмы из окна... Хватит!.. Хватит!... Хватит!...
© Mr. Kiss, Сто осколков одного чувства, 1998-1999гг
Страницы: [ 1 ]
Читать также в данной категории:» (рейтинг: 89%)
» (рейтинг: 89%)
» (рейтинг: 59%)
» (рейтинг: 89%)
» (рейтинг: 89%)
» (рейтинг: 84%)
» (рейтинг: 89%)
» (рейтинг: 89%)
» (рейтинг: 0%)
» (рейтинг: 78%)
|